Гармонизатор пространства

Разговоры о необычных, в том числе, и о целительных свойствах пирамид, что называется, на слуху у многих.
К сожалению, гораздо меньше людям известны особенности ритонов – гармонизаторов пространства, дошедших к нам в виде в виде странных глиняных предметов, являющихся уникальными артефактами эпохи трипольской культуры.

Что такое Ритон

Их внешний вид, буквально, завораживает изысканностью форм и необычным орнаментом рисунка.
Уже по первому впечатлению на них приятно смотреть. И хочется подержать в руках эти необычные предметы.

Спонтанно возникают вопросы о том, что это? Произведения высокого искусства древних людей? Безусловно!
Но, вместе с тем, возникает внутреннее ощущение того, что эти сакральные предметы не только украшали быт наших предков, но служили для них, чем-то, гораздо большим. Есть в этом сакральная тайна…

При раскопках древних городов трипольской культуры, археологи там находят множество глиняных предметов в виде ваз или шаров, или сосудов странной формы. Все эти предметы обильно покрыты затейливым орнаментом. В научной терминологии их принято называть «ритонами».

Гармонизатор пространства и времени

Причем, у современных ученых нет единого мнения о том, почему они были, так широко распространены и для каких целей использовались.

Дело в том, что, как правило, даже те из ритонов-гармонизаторов, которые по форме, в том числе, похожи и на «вазы», если можно их так назвать, имеют полые днища. В них просто невозможно ничего хранить. Зерно просыплется. Вода или, например, подсолнечное масло или вино прольется.

Поэтому утилитарного предназначения в быту эти предметы, как бы, и не имеют. Тогда почему их было, так много, практически в каждом жилище в трипольских поселениях?

А дело в том, что ритоны, вовсе, не служили для украшения интерьера. Они имеют, совершенно иное предназначение!

Что такое Ритон?

РИТОН (Национальная историческая энциклопедия)

— глубокий сосуд для жертвоприношений с одной ручкой, иногда с отверстием внизу для затыкания пальцем в определенный момент церемонии.
Типичны для .микенской, минойской культур, .Древней Греции, государства Ахаменидов. Роговые Р., оправленные в золото и серебро, встречаются в скифских и славянских курганах

Ритоны из Нисы

Многое в Нисе, вероятно, еще не раскопано, и археологам предстоят здесь новые открытия. Но уже сделанные находки (работами руководил проф. М. Е. Массон) рассказывают о высокой культуре Парфии, представлявшей собой замечательный, самобытный сплав культур греко-римской античности и Востока, для этого достаточно лишь пристально приглядеться к горельефным фризам на знаменитых нисийских ритонах — сосудах из слоновой кости, представляющих настоящие шедевры искусства восточного эллинизма, или попытаться понять особенности одежды и даже причесок людей тех далеких от нас времен.

Сейчас на раскопках мы не увидим ни ритонов, ни серебряных фигурок божеств, фантастических и реальных животных — все они теперь хранятся в музеях Ашхабада, Ленинграда и Москвы.

Парфии, очевидно, принадлежала важная роль «проводника» элементов аборигенной культуры, а также элементов культуры Индии и Бактрии на запад и западной культуры, проникшей в Среднюю Азию и на Ближний Восток со времени походов Александра Македонского (в IV в. до н. э.), на восток.

На городище Старой Нисы, в его северной части, неподалеку от уже упоминавшегося Квадратного дома — хранилища ценностей, каждая стена которого была длиной 60 л, обнаружены царские винохранилища — хумхана, что означает помещение для хумов — глиняных винных корчаг. Видимо, вина требовалось немало на пышных царских приемах и ритуальных церемониях в Митридатокерте (установлено, что в хумхана могло храниться единовременно до полмиллиона литров вина).

Оно поступало сюда как налог от разных провинций — их известно двадцать семь. Во время раскопок был открыт очень ценный для науки «архив хозяйственных документов» II —I веков до н. э., написанных с помощью кисти черной краской на остраконах — обломках глиняных черепков. В расшифрованных надписях, сделанных на парфянском языке разновидностью арамейского шрифта, оказались названия населенных пунктов и виноградников, календарь с названиями месяцев и дней, звания должностных лиц и их имена, созвучные с именами богов авестийского пантеона11.

Обнаруженные в Нисе ритоны — сосуды для возлияний — несколько различались между собой в деталях и, вероятно, по назначению.
Что же они собой представляют? Это большие, изогнутые в виде рога сосуды, каждый емкостью до 2 —2,5 литров.

Они сделаны из нескольких скрепленных пластин слоновой кости. Основной ствол ритона вертикален, конус же, плавно сужаясь книзу, довольно круто направляется в горизонтальное положение и завершается чаще всего фигурой фантастического существа: кентавра, крылатого человекобыка, грифона и лишь в .одном случае — фигурой девушки, держащей амфору. -Верхний край ритона —горловина — обведен «карнизом», под которым помещается череда великолепно исполненных, вырезанных из кости реалистических головок с живым поворотом и выражением лица.

Кажется, что это простолюдины. Все они глубоко эмоциональны, нередко выражают скорбь и волнение. Головки иногда чередуются с колокольчиками. А ниже располагается довольно широкий горельефный фриз.

На трети всех найденных ритонов фриз посвящен изображениям двенадцати богов греческого Олимпа. Нередки изображения вакхических сцен, обрядов жертвоприношений с фигурами жреца и мальчиков, ведущих козла на заклание.

Есть на ритоне изображение и муз, но не девяти, как в Греции, а десяти. Черты их лиц крупны, они серьезны, выражают ум и волю. Всего вернее, это не традиционные вдохновительницы искусств, а покровительницы наук. Известно, что в III веке до н. э. в Афинах и Александрии они почитались как божества научных ассоциаций12.
Надо заметить, что многие изображения на ритонах Нисы при всей их несомненной принадлежности к греческим истокам несут на себе самобытный «парфянский отпечаток». Это относится к некоторым деталям одежды и причесок. Например, присутствие восточных браслетов, охватывающих предплечья у Афродиты и Афины, высокие прически богинь с «парфянским валиком» над лбом, шлемы Афродиты и Ареса, напоминающие парфянские и бактрийские тех времен.

Внешний облик олимпийских богов на фризах нисийских ритонов тоже претерпел изменения в восточном духе. Интересно, что борода и усы у Зевса и Посейдона подстрижены так, что губы открыты, и именно такой же стиль стрижки и в наши дни распространен в Туркмении.

Для женских образов характерна не греческая правильность и строгость, а восточная «луноликость», что указывает на древность, большую стойкость вкусов и приверженность к определенным идеалам красоты. Полнотелая Афродита на одном из ритонов по своему облику ближе к идеалам, развивавшимся в индийской пластике, а не в античном Средиземноморье. Некоторые изображения на ритонах Нисы вообще не имеют прямых аналогов в греко-римском изобразительном искусстве и мифологии.

Завершающие ритон фигуры реальных или фантастических животных всегда необычайно динамичны и безусловно относятся к замечательному по своей художественной выразительности скифскому «звериному стилю». Тематика же фризов соответствовала вкусам парфянской знати, объявлявшей себя «филэллинами» — приверженцами эллинского.

Если первоначально ритоны использовались как сосуды для пиршества, то впоследствии у них появилось, вероятно, другое, культовое, назначение. Об этом свидетельствует расположение отверстий в нижней части больших нисийских ритонов, струи жидкости из которых направлялись в разные стороны, затрудняя питье. Эти ритоны, скорее, пригодны для возлияний над алтарем. Назначение оправдывает необычайную тонкость и богатство отделки ритонов — замечательных произведений парфянских мастеров.

Минуло почти две тысячи лет, давно разрушены храмы Митридатокерта, забыт не только культ, но и язык парфян.

Каково же было мое изумление, когда летом 1972 года, рассматривая на ашхабадском базаре россыпь мелких подвесок к украшениям, называемых шельпе, в которых глаз зоолога легко угадывает то вполне реалистические, а то заметно стилизованные изображения беспозвоночных животных пустыни (чаще всего щитней — листоногих рачков из аборигенной фауны), я вдруг обнаружил непохожую на другие изогнутую толстую подвеску.

Она представляла собой миниатюрное (3,5 см в высоту) серебряное изображение нисийского ритона.

Конечно, детали его были изменены, но все компоненты архитектоники предмета строго соблюдены: рогообразная форма изгиба (хотя подвеска была плоской, сделанной из двух соединенных обводящей «стенкой» серебряных пластин), завершающая рог «протома животного», которая здесь превратилась в крен-делеобразный завиток.

Был и «фриз», вернее, на том месте, где ему полагалось находиться, был вправлен овальный хорошо отполированный камень светлого сердолика, а верхний обрез — «горловина» подвески-ритона имела слабо насеченный фестончатый край, что можно понять как смещенное сознанием мастера моделирование барельефных головок и колокольчиков, столь типичных для верхнего «карниза» ритонов.

Здесь же, на базаре, я зарисовал подвеску. В то же лето я еще раз видел подобную подвеску также с овальным сердоликом, фестончатым краем и «крендельком» на узком конце. Но в этом случае подвеска была исполнена грубее и состояла из одной тонкой (1 мм) серебряной пластинки.

Два таких же пластинчатых «ритона», но без сердоликов, я увидел осенью 1976 года среди других подвесок-оберегов, прикрепленных на черно-белом крученом шнуре. Не думайте, что на базаре мне встретились украшения двухтысячелетнего возраста. Нет.

Если, судя по технике, первая подвеска была сделана ювелиром в прошлом веке, то есть лет полтораста тому назад, то последняя была едва ли старше пятидесяти лет.
Поражает удивительная стойкость в памяти народа и народных мастеров предметов и форм, уже утративших свое былое назначение.

Чем же все-таки можно попытаться объяснить эту стойкость? Я думаю, ответ не должен быть однозначным. Прежде всего древний ритон был предметом-носителем какой-то важной культовой функции и, значит, в представлении людей он был «свят» и очень ценен.

И действительно, манера изготовления первой подвески-ритона напоминает устройство двустенного серебряного нагрудного женского украшения туркмен — дагдана, которое имеет значение оберега. Это дает основание предполагать, что и эта подвеска-ритон имела, по замыслу мастера, смысл оберега.

Таким образом, от нисийского ритона, несмотря на утрату им своей прямой культовой функции (мастера-ювелиры ее могли точно и не знать), произошла передача самого общего «магического» смысла к его последующим моделям, получившим функцию украшения с тайным и важным смыслом. Это безусловно существенно продлило их жизнь.

Второе соображение — общепризнанная художественная ценность древнего ритона. Ритон мог восприниматься мастерами как известный эталон шедевра парфянского искусства и, следовательно, его воспроизведение, пусть в виде уменьшенной в сотни раз модели, могло считаться делом достойным. Кроме того, подобные изделия всегда имеют спрос у широкой публики, слышавшей о славе ритонов.

И, наконец, третье — стойкость традиций мастерства, передаваемых из поколения в поколение по наследству ли, по цеховой ли общности ювелиров, черпающих сюжеты своих творений подчас из глубокой древности, хотя это выглядит как повтор, точный или с небольшой модификацией, образцов своего учителя.

При этом первоначальный смысл вещи или орнамента может оставаться сокровенным и для мастера и тем более для потребителя. Он может быть просто забыт или от него остается лишь «намек» — слух, смутная догадка, но и этого бывает иногда достаточно для обеспечения тысячелетней жизни традиций мастеров и их творений.