СПИДа на самом деле нет?!

1 декабря — Всемирный день борьбы со СПИДом. В пятницу, 4 декабря, на Пятом питерском федеральном канале состоялся приуроченный к этой дате прямой эфир в «Открытой студии», в котором пригласили поучаствовать без преувеличения всемирно известного иркутского СПИД-диссидента Владимира Агеева. 
В свое время он был героем публикаций в «СМ Номер один» под общим девизом «СПИДа нет!». Диалога Агеева с представителями официальной СПИД-медицины традиционно не получилось.

У меня зазвонил телефон…
Кандидат медицинских наук, врач-патолог высшей квалификационной категории Владимир Агеев проблемой ВИЧ/СПИДа занимается с 1991 года, с 2000-го является одним из деятельных оппонентов официальной доктрины этого заболевания.

— Как вы попали на Пятый?

— Я туда не попадал. Я сидел дома у телевизора с выключенным звуком и телефоном в руке. Я вообще не знаю, где они берут номер моего мобильного телефона! Я уже выступал, наверное, на всех каналах — этим летом ко мне приезжали с НТВ, были ребята из РЕН ТВ. Видимо, номер кочует из редакции в редакцию. Мне позвонили накануне, в четверг вечером, и предложили поучаствовать в прямом эфире. Я согласился только потому, что в эфире пообещали присутствие всего трех людей — меня и двух представителей официальной СПИД-медицины. Обычно я один, а их сидит напротив толпа. Рта не дают открыть.

— Как был организован прямой эфир?

— Бестолково организован. Ведущая говорила очень быстро, задержка в телефоне от эфира была около восьми секунд. Участника, больного СПИДом, звали тоже Владимир; было непонятно, к кому из нас ведущая обращается. Половины реплик я вообще не слышал.

— Что вы говорили?

— Да ничего нового! Я настаиваю, что СПИД-медицина — геноцид против человечества. Об этом же говорили ученые из разных стран на Международной конференции по ВИЧ/СПИДу в Екатеринбурге в 2008 году!

— Как это медицина может быть геноцидом, когда ее основное кредо — не навреди?

— Вот именно! А вы сами почитайте аннотации к препаратам — там перечислена масса побочных эффектов, включая несколько смертельных, а эти препараты назначают комплексно. Они вызывают патологии мышц, панкреатит, анемию, а самые типичные побочные явления — тошнота, рвота, боли в животе, головная боль. В аннотации к препарату калетра написано, что он не излечивает ВИЧ-инфекцию или СПИД, зато у пациентов, принимающих его, могут развиться инфекционные или другие заболевания, ассоциирующиеся с ВИЧ-инфекцией или СПИДом. При этом еще туманно пишут, что «в отношении многих побочных эффектов неясно, вызваны ли они лекарственными препаратами или являются осложнениями самой ВИЧ-инфекции» или «указанные побочные действия и другие синдромы и симптомы могут быть проявлением не только терапии, но и самой ВИЧ-инфекции и сопутствующих заболеваний». Непонятно, что страшнее: ВИЧ или эти препараты.

— То есть?

— То есть побочные эффекты от этих препаратов такие, что ни один человек в здравом уме не станет их использовать. Более того, это значит, что даже если человек умрет от самого лечения, то есть использования этой терапии, то всегда можно все смело свалить на ВИЧ: «Мы лечили, не смогли помочь, и пациент умер от СПИДа». А между тем мои личные многолетние наблюдения позволяют утверждать, что отказ от опеки СПИД-центров позволяет человеку изменить качество жизни, просто выжить. У меня десятки подопечных, и я не видел среди них ни одного, кто с благодарностью вспоминал бы специалистов СПИД-центров.

«Баран». — «Сам баран»

— На эфире был больной СПИДом, который лечится в СПИД-центре и с вами категорически не согласен.

— Да, это стандартная ситуация, когда на встречи приводят засланного казачка. Это люди, которые прошли тестирование и им поставили диагноз, но на тех, кто проходит антиретровирусную терапию, они совсем не похожи — слишком румяные, бодрые и оптимистично настроенные. Их задача — вроде как научить людей жить с диагнозом СПИД. Я сравнил его деятельность с работой барана-провокатора. Когда стадо баранов ведут под нож и они сами не понимают, куда идут, им всегда нужен такой вожак. Из-за помех я не слышал, что больной СПИДом мне ответил, но мне потом сказали — он вроде сказал: «Сам баран!»

— А более внятные аргументы с той стороны были?

— Были традиционные обвинения — мол, я не иммунолог, не вирусолог, не микробиолог, а простой патолог, не имею права судить о том, в чем не являюсь специалистом. Это просто нелепо! Все эти науки зародились в недрах патологии, и у патолога кругозор гораздо шире, чем у узких специалистов. В отличие от них я читаю все материалы по этим дисциплинам, включая и публикации по СПИД-медицине. Они же с работами ученых, которые давно развенчали миф о СПИДе (Мулис, Дюзберг, многие другие), не знакомы.

— И как выглядит СПИД с точки зрения патолога?

— Патолог должен разбираться в причинах болезни, ее механизме, динамике развития — вплоть до механизма смерти. У любой болезни, чтобы ее особо выделить, должна быть клиническая и морфологическая картины. А синдром ВИЧ/СПИДа не имеет ни клинической, ни морфологической картины, тем не менее возведен в ранг отдельного заболевания. А такие серьезные заболевания, как туберкулез, превратились в сопутствующие.

Это еще Карл Маркс говорил…

— По-вашему получается, что СПИД-центры — это мафия, паразитирующая на мифе…

— По-моему получается, что СПИД-медицина — это современная инквизиция, которая произвольно, как захочет, карает или милует. И все объясняется просто: Россия ввела в экономическую теорию новый термин «откат». По эффективности он сопоставим с теорией Карла Маркса о прибавочной стоимости — он ведь заметил, что ради сверхприбыли капиталист родную мать продаст. Так вот этот термин многое объясняет в том, что сейчас происходит в официальной СПИД-медицине.

— Ну и какой же выход предлагают оппоненты СПИД-медицины?

— Ну, это уже даже не я предлагаю. В 2008 году врачи и ученые всего мира, среди которых всемирно известные профессора, нобелевские лауреаты, собрали более трех тысяч подписей. Мы обратились в ВОЗ с предложением запретить СПИД-медицину, и тогда медицина станет чище и нравственнее. А те немыслимые деньги, которые бесконтрольно вливаются в проблему ВИЧ/СПИДа, перенаправить на реальные проблемы — заболеваемость туберкулезом, например. Эта проблема чудовищно запущена — сегодня уже существуют такие формы туберкулеза, которых не было ни во время войны, ни в сталинских лагерях.